программы, сам их, как режиссер, придумывал. Но зарплата оставалась на том же уровне. Как я пришел стажером, так ничего и не поменялось. Естественно, с этим смириться было нельзя, а тут сходил на вечер выпускников и выяснил, что многие мои одногруппники уехали в Лондон на заработки. Послушал, поспрашивал – и тоже уехал. Мир посмотреть, себя показать. Интересно было, правда ли что они все про Лондон рассказывают. Другая жизнь. Европа. Первые два года работал, где придется, потом пообвыкся, осмотрелся. Стал какие-то планы строить. Вернулся в Украину и оформил себе журналистскую визу от одного центрального телеканала. Денег много не выделили, но зато предоставили много свободы. Договорился, что буду готовить для них репортажи о более-менее интересных событиях, а в остальном – крутиться сам, как придется.
Когда я твердо решил, что хочу заниматься фотосъемкой профессионально, понял, что единственное, что мне не позволяет это сделать – это отсутствие хорошей профессиональной техники. Тогда я купил хорошего уровня фотоаппарат, приноровился к нему, свел все свои знания, задатки с детства. Мысль, что этим можно зарабатывать деньги, появилась у меня еще перед отъездом в Англию, я чувствовала, что с композицией все нормально, остальное придет с более совершенной техникой. Видеокамеру тоже купил, как только появились деньги. Она была любительской, но приличного качества, около двух лет я ею снимал, а потом мои знакомые организовали здесь концерт украинской рок-панк группы «Вопли Водоплясова» и предложили мне поснимать на камеру. Они еще сами не знали, что они сделают с этим материалом, но планировали отдать одному из украинских каналов. Я посмотрел на свою камеру критически и понял, что даже если я хорошо сниму, моя камера не позволит мне сделать съемку такого качества, чтобы ее потом можно было применить на телевидении. Я подумал, взвесил свои возможности и решил, что повод неплохой, чтобы позволить себе профессиональную камеру. Отснял я и концерт, и все, что было связано с этой поездкой группы. Потом съездил в Украину и со своим бывшим коллегой-монтажером смонтировал фильм. Живенько, весело, я сам написал текст, сюжет, все шло под музыку. Получилась музыкальная программа о пребывании группы «Вопли Видоплясова» в Лондоне. Это стало стартом моего возрождения как оператора. Я им благодарен, что они подтолкнули меня.
Во время этой съемки я столкнулся с Севой Новгородцевым, который вел свою передачу на ВВС. Я брал у него интервью, он меня запомнил, взял мои координаты. Уже тогда были разговоры о том, чтобы проект делать – русское телевидение, программу «Русский час». Он свел меня с продюсером этой программы. Обычно мы делали сюжеты без слов, и на меня, как на видеооператора налагалась большая ответственность: потому что за отсутствием текста видеоряд должен рассказать все. Сам я выступал и режиссером этих сюжетов. А потом я стал работать фриланс-оператором для всех, кому это необходимо. Купил себе профессиональную фототехнику и сосредоточился на фотографии, не оставляя при этом видеосъемку. Во многом мне здесь Аня, конечно, помогла, потому что труд фотографа очень своеобразный, он начинает приносить дивиденды только, когда тебя уже знают. Хороший художник – еще не значит успешный художник. Мало уметь что-то делать. Надо уметь себя продавать. Тут Аня оказалась на высоте.
Аня – хрупкая девушка двадцати трех лет, которую Эдуард привез из Украины. Она только что окончила университет по специальности «менеджер производства» и уже успела организовать свою швейную мастерскую. Они познакомились во время его поездки домой и долго переписывались. По телефону обсудили все важные вопросы о совместном будущем в Лондоне. Он собирался открывать собственную фотостудию, и Анино образование и навыки оказались как нельзя кстати. Готовясь к своему переезду в Лондон, Аня окончила курсы парикмахеров и визажистов – при любой приличной студии должны быть свои стилисты. Очень смелая и целеустремленная девушка, несмотря на свою молодость и хрупкость. Эдуард – романтик, вольный художник, умеет работать, но не умеет себя продавать. Аня твердо стоит на земле, благоразумна и практична, методично высчитывает прибыли и убытки. Вскоре после приезда организовала процесс, вместе составили портфолио, грамотно разместили рекламу, занялись сайтом.
– Долгое время Аня оставалась моей единственной моделью. Она и сейчас моя главная модель, но благодаря ее менеджерским способностям уже не единственная. Я сейчас занимаюсь студийной фотографией и пытаюсь раскрутить этот бизнес. Если в художественной съемке модель – это пластилин, она послушно выполняет твои замыслы, то в студийной съемке модель – в центре внимания. Здесь передать характер в лучшем случае я могу с помощью портрета, света, позы или поворота головы. Есть идея, есть настроение, выразить его в фотографии посредством правильной расстановки предметов и правильной подачи света на них – это и есть искусство фотографа. Если это не репортажная съемка, когда просто нужно уловить момент.
Я перелистываю альбомы с фотографиями. Игра света и тени, краски осени или хмурый дождливый день. Капли на оконном стекле, ярко-оранжевый лист, прибитый дождем к земле – единственное яркое пятно в унылой осенней картине… Аня в образе загадочной незнакомки, светской дамы, невесты, женщины-вамп, исторической героини. Десятки образов и нарядов. Десятки прожитых жизней.
Беру в руки следующий альбом и начинается новый рассказ – свадебные истории.
– Свадебная съемка считается чересчур коммерческой. Но я постарался к тому, что уже замылено, заезжено, затаскано и считается чисто коммерческим жанром, подойти с творческой точки зрения. Я не люблю шаблонов. Может быть, это усложняет работу. Редко, когда использую одни и те же приемы. Все я снимаю как с чистого листа, как будто бы я не делал предыдущих свадеб. И результат очень интересный, съемки получаются не похожими на те, что делают у нас дома.
У каждой свадьбы свой характер в принципе. Когда у нас свадьбу снимают в маленьких городах, все сводится к шаблону, потому что один и тот же круг людей, тамада и оператор, команда спевшаяся и спившаяся, у них уже отработан сценарий, ни шагу в сторону. Здесь в Лондоне такое разнообразие, национальностей столько. Бывают пары жеманные и классические. Они уже не воспримут какие-то шутки, которые приняты в Украине и России. Тут уже смотришь, если чета такая важная, то им больше подойдет более сдержанный, минорный тон. А есть свадьбы безбашенные. Оторва-жених, обескрышенная невеста, подай им в таком минорном духе, они просто не поймут. Важно уловить вот этот общий дух с самого начала и уже выстраивать индивидуальный сценарий. И из заезженного жанра сделать что-то действительно оригинальное. Это можно сделать тогда, когда творчество еще не стало ремеслом. Нужно уметь по этой тонкой грани идти. Когда это уже не хобби, потому что, если это будет хобби, ты просто не выживешь, тем более здесь, в Лондоне, но чтобы это не превратилось в ремесло, потому что ты изживешь себя как художника, это потом на твоих же деньгах и скажется. Вот это балансирование между ремеслом и хобби – и есть жизнь художника.
А потом мы уже просматривали фотографии со свадьбы подруги и обсуждали все детали. Ведь вся родня и друзья, оставшиеся в Колумбии и России, будут строить свое представление об этой свадьбе на основании фотографий. Приходим к выводу, что все зайцы убиты одним ударом. И свет удачно подобран, и цвет. И много постановочных фотографий, на которых и не видно, что невеста выше жениха. Пустая церковь не выглядит пустой, а бедный окраинный район походит на самый настоящий лондонский квартал из фильмов о Шерлоке Холмсе, кусочек европейской жизни. Новые коллеги по работе выглядят как заботливое семейство, и даже на лицах случайных прихожан, забредших на огонек, светится радость за молодых. Корсету невесты уделено должное внимание, и неподдельное счастье жениха запечатлено на годы. И годы спустя уже даже новобрачные не вспомнят всех обстоятельств и истинных декораций, но останутся красивые картинки-воспоминания о самом важном событии в жизни.
Воля вольная, или Конюшня прилагается
